Геник неторопливо вышел из туалета, держа в руке выпуск Плейбоя за 1974 год, декабрь месяц. Все шло по плану, и борщ, медленно кипящий на плитке, был веским тому доказательством. Ничто и никто не предвещал ему беды, кроме пропагандирующих крах демократии, типо известного политика Вали Смита, но Геника это особо не тревожило. Все мысли и раздумья были посвящены приезду некой девочки по имение Мышь сначала, а потом еще и волнующей мысли и тело некой иностранки. И Геник прикидывал возможные радости или расстройства, связанные с этим событием.
Геник выпил виски и слегка покачнулся. Тут раздался звонок в дверь. Гостья из Ляндии была явно утомлена чемоданами и дорогой, но некий девственный оптимизм так и шел из нее, что явно ускоряло все мечты Геника. Мыша, так она представилась, торопливо разделась, достала тапочки из чемодана, легкий пеньюар и флакон духов Шанель номер пять, и, покинув прихожую, без приглашения вошла на кухню.
— О, борщ, я знаю русские традиции, — сказала Мышь с волнующим слух акцентом, опускаясь на колени перед Геником. — Я люблю Россию.
Через пять минут Геник резко кончил, вспоминая и ругаясь о своей поспешности и возбуждающих действиях винтажных журналов Плейбой и Хастлер, и опустошенный упал в податливую мягкость кресла Однако, промелькнуло в голове у Геника, совсем неплохо..
Геник заварил чай. «Я знаю традицию», донеслось до Геника откуда-то снизу, непривычным пока еще голосом Мыши, и он почувствовал, как что то мягкое и горячее ласкает его пенис. Кончать третий раз за такой короткий срок Геник был не готов, тем более, сегодня должна была приехать еще одна постоялица. В его скромное пристанище. И изначально Геник был взволнован больше ее визитом, нежели какой то мифической до этого момента Мыши. Поэтому Геник тихонько вскрикнул, пробурчал что то про слабый желудок, и скрылся в ванной комнате, где срочно отправил смс с просьбой незамедлительно явиться Бацу, которого многие звали поначалу Ильдар. Он был некой легендой, и хоть Геник ни разу не убеждался в этом лично. Но смотритель из студенческого общежития высказывался крайне лестно, сопровождая ссылками на многочисленные городские легенды, в которых Бац часто играл главную роль, и именно на него Геник решил возложить то, что из себя выжить уже не хотел, да и не мог..
Бац, в костюме колхозного денди — пиджак и тренировочные штаны, прибыл довольно скоро, и, зайдя на кухню, не обращая внимания на грязные лужицы от талого снега на полу, что растекались от его начищенных штиблет, пристально посмотрел на Мышь. В его глазах блеснул неожиданно живой огонек интереса. Подойдя к плите он высыпал пол-солонки соли в готовящийся борщ, и проговорил томным голосом:
— В Москве есть такая традиция, — это Бац произнес с легким придыханием,-благодарить каждого, кто готовит хоть что-то, а тем более борщ. А я, как видишь, внес и свою лепту.
— Я все знаю, не нужно лишних слов- встрепенулась Мышь,- никак читаем интернет, и не из какого-то Касимово приехали.
Мышь только начала расстёгивать ширинку у штанов Баца, а тот уже замер, закрыв глаза и лишь легкое трепетание пальцев рук, выдавало в нем жизнь…
— Я за традиции, — прошептал вскорости Бац.
— Да и я не против, — промычала Мышь в ответ, ощущая, как нечто теплое рывками прорывается наружу через простату Баца, наполняя ей рот.
А Геник делал вид, что его нету, налив себе полную ванну воды с цветочным гелем для душа, и погрузившись по самые глаза, пустил трех утят наводить маскировку на водной и пенной поверхности и предался размышлением, если не о судьбе нашей родины, то о частых ее жителях. Стоны Баца, доносящиеся с кухни вскоре превратились в ритмичную и релаксивную музыку, и Геник провалился в сон..
— Есть русская традиция, — донеслось сквозь сон до Геника,и он почувствовал, как чья то рука коснулась его генеталий. Геник вздрогнул и открыл глаза. Мыша склонилась над ванной, а в глубине коридора Геник явно различил лежащего в позе эмбриона и держащегося за мошонку Баца. И лицо у него явно не было довольным. Рядом с ним пищал телефон, сигнализируя об отправленной смске. Геник заорал, но полотенчики и полумрак квартиры поглотил его крик…
Через несколько минут Геник извергнул семя, и пока его тело вздрагивало, он услышал:
— Есть русская традиция…
Кошмар длился уже слишком долго. Парни были измотаны, и Геник решил бежать. Дождавшись, когда пришла очередь Баца, Геник пополз в сторону входной двери, ощупал замок, и помолился Богам, что закрыл дверь лишь на защелку. Затаив дыхание, делая каждое движение как можно медленней, выполз на лестничную клетку, полностью ощущая себя ленивой ящеркой.
Все силы были израсходованы, да и выбора не было… Геник залез за мусоропровод и затих, прислушиваясь, есть ли звуки погони. И явно услышал, как кто то грозно сказал:
— Кто тут?
Потом другой голос ответил, вместе со шлепками шагов:
— Кто тут, того и прут..
Хлопнула дверь и как завершающий и наполняющий неким сюрреализмом картину, до Геника донесся чей то призывный шопот:
—Хеееенииик, Хееееннниик…
Генику стало страшно жалко себя, и он, словно диковинная птица, издал печальный звук — ффьить фьююююють. Обнял себя за коленки и затих, надув щечки.